У петербургского центра «Земли и воли» появились связи с Москвой, Казанью, Саратовом. Начавшийся спад общественного движения помешал развернуться деятельности «Земли и воли». Не увидели революционеры и готовности крестьянства к восстанию. Трезво оценив свои планы, «Земля и воля» самоликвидировалась в 1863 г.
Восстание в Польше. Частью революционного подъёма начала 1860-х гг. и его завершающим этапом явилось Польское восстание 1863 г. Хотя в нём была сильная революционно-демократическая струя, в целом оно было шляхетским: во главе встала шляхта, направлявшая его в своих интересах. Шляхетскими были и лозунги восставших: они требовали не только независимости Польши, но и восстановления её в границах Речи Посполитой 1772 г. «от моря до моря». Крестьянство в восстании почти не участвовало. Восставшие не смогли его привлечь, отказавшись от радикального решения аграрного вопроса. Шляхта сама боялась разлива крестьянского движения.
«Земля и воля» пыталась организовать поддержку восстания. В союзе с ней (под руководством А. А. Потебни) действовала группа русских офицеров воинских частей, расположенных в Царстве Польском. Но сколько-нибудь серьёзного движения в помощь восставшим организовать не удалось: симпатии русского общества были не на их стороне. Поднялась кампания за скорейшее подавление восстания, в которую включились и либеральная интеллигенция, и многие деятели культуры. Страну охватила волна национализма. Лишь А. И. Герцен в «Колоколе» поддержал требования независимости Польши. Либеральное общество увидело в этом измену национальным интересам России.
Восстание в Польше было продолжено восстаниями в Литве и Белоруссии. Назначенный виленским генерал-губернатором М. Н. Муравьёв жестоко расправился с восставшими с помощью военной диктатуры и чрезвычайных мер. Решено было применить их и к Польше. Политика наместника Царства Польского – великого князя Константина Николаевича – противника репрессий, добивавшегося для Польши «культурной автономии», была признана непригодной. Он был отозван из Польши, а командующему войсками Ф. Н. Бергу, как и М. Н. Муравьёву, для подавления восстания были предоставлены чрезвычайные полномочия. В 1864 г. восстание было подавлено.
Для уничтожения очага сепаратистских стремлений решились на проведение в Польше радикальной крестьянской реформы. Туда были отправлены Н. А. Милютин, Ю. Ф. Самарин, В. А. Черкасский и др. Здесь они осуществили то, что не удалось сделать в российских губерниях. Реформа 19 февраля 1864 г. была более последовательна, чем проведённая в России в 1861 г. Крестьяне становились собственниками земли, которой пользовались до освобождения. Освобождались они без выкупа за землю, но были обложены поземельным налогом, служившим источником для вознаграждения помещиков. На территории Царства Польского вводилось общинное (гминное) самоуправление, основанное на выборном начале. Подобные преобразования были проведены и в Литве и части Белоруссии, где помещики были поляки, а крестьянское население – русские, литовцы, белорусы. Социальные противоречия самодержавие использовало таким образом для решения национального вопроса. Шляхта в Польше и Литве потеряла крестьянство в качестве резерва для борьбы за независимость.
Польское восстание способствовало переменам и в общественном движении, и в политике правительства. Усилилась конфронтация либерализма и демократии. Власть восприняла национально-освободительное движение в Царстве Польском как часть общероссийского. Было решено ужесточить борьбу с революционным подпольем.
Выстрел Каракозова. 4 апреля 1866 г. революционер Дмитрий Владимирович Каракозов стрелял в Александра II при выходе его из Летнего сада. Царь не пострадал, а террорист был схвачен на месте преступления. В обществе прошёл слух, что стрелял поляк – это как-то объясняло покушение. Но террорист оказался русским, из дворян, недоучившимся студентом-юристом Московского университета, исключённым за неуплату. Каракозов был казнён.
Террорист вышел из кружка ишутинцев, действовавшего в Москве и получившего название по имени руководителя – Николая Андреевича Ишутина (1840 – 1879).
Считавшие себя последователями Чернышевского, ишутинцы организовали на коллективных началах мастерские по примеру Веры Павловны, героини романа «Что делать?». Однако в жизни эта деятельность оказалась значительно труднее, чем в романе, встречая на каждом шагу препятствия. Главные усилия кружок планировал сосредоточить на подготовке крестьянской революции. Но многие ишутинцы уже разуверились в реальности этих планов, не находя в крестьянстве отклика на них. Всё больше надежд связывалось с деятельностью заговорщической, террористической. Акция Каракозова, совершённая по личной инициативе, отразила эти новые настроения в революционной среде. Появились попытки оправдать любые средства для достижения революционных целей. Часть ишутинцев ещё высказывала противодействие этому. Но само обсуждение таких способов борьбы, как яд, кинжал, грабёж, убийство, обман, весьма характерно для умонастроения и нравственности тех, кто считал себя поборниками социальной справедливости.
Нечаевщина. После выстрела Каракозова прошла волна арестов. Особое влияние во внутренней политике приобретает шеф жандармов П. А. Шувалов. Пугая царя заговорами и новыми покушениями, Шувалов подчёркивал роль политического сыска. Репрессии не остановили революционного движения, но способствовали росту в нём экстремистских настроений. В конце 1860-х гг. в Москве и Петербурге вспыхивают студенческие волнения.
В гуще их возникает зловещая фигура С. Г. Нечаева – вольнослушателя Петербургского университета. После подавления волнений Нечаев оказывается за границей, откуда сообщает соратникам в Россию о своём бегстве из Петропавловской крепости. Так он начинает создавать себе «биографию». Явившись в Женеву к М. А. Бакунину, Нечаев называет себя представителем обширной русской социально-революционной организации. Вместе они выпускают ряд прокламаций, призывающих к всеразрушающей революции. Строить новое общество предполагалось на пепелище старого. В Женеве Нечаев пишет «Катехизис революционера» – инструкцию для тех, кто хотел служить революции. Им предписывался полный разрыв «с образованным миром, его законами, приличиями и нравственностью». Революционер должен знать одну науку – «истребления и разрушения». Ответственность за этот документ несёт и Бакунин, знавший о нём.
Появившись осенью 1869 г. в России с мандатом несуществовавшего «Всемирного революционного союза», Нечаев выдаёт себя за его уполномоченного. Сколачивая организацию «Народная расправа», Нечаев распространял слухи о своих широких связях в международном социалистическом движении, ссылался на инструкции, полученные из-за границы. Он широко использовал мистификации, ложь, обман своих же товарищей, внедрял в «Народной расправе» систему взаимной слежки и доносов. Против методов Нечаева запротестовал студент Петровской земледельческой академии в Москве И. И. Иванов. Тогда Нечаев организовал убийство Иванова «за отступничество», имея в виду «скрепить кровью» членов «Народной расправы». Нечаев снова бежит за границу, но оказывается в изоляции: от него отворачиваются Бакунин и Огарёв. В 1872 г. Швейцария выдала России Нечаева как уголовного преступника. Он погиб в 1882 г. в Петропавловской крепости.
Художественный анализ нечаевщины дал Ф. М. Достоевский в романе «Бесы», в основе которого – многие реалии нечаевского движения. «Бесовщина» – это вседозволенность, «право на бесчестье», использование во имя достижения благородных целей любых средств. Но отступление от общечеловеческих норм нравственности способно исказить самые высокие и гуманные цели. Опыт нечаевщины это подтверждает.
Нечаевщина встретила противодействие в революционной среде. Узнав правду о Нечаеве и его «Народной расправе», большинство революционеров осудили способы борьбы, им выбранные. Однако в той войне, которую они объявили существующему строю, как и во всякой войне, им предстояло преступать общечеловеческие нормы морали. Согласовать политику и нравственность в стремлении развязать в стране братоубийственную войну было невозможно.
Либеральная оппозиция. Либеральное движение после 1861 г. завершает своё оформление, превращаясь из течения идейного в общественно-политическое. Либеральная оппозиция становится фактором общественной борьбы, влияющим и на другие её течения, и на власть. Идеи либерализма выражаются в ряде изданий. На смену сошедшему с либеральных позиций после 1863 г. «Русскому вестнику» М. Н. Каткова приходит «Вестник Европы» М. М. Стасюлевича. Условно, имея в виду их консервативный оттенок, можно отнести в этот ряд и издания И. С. Аксакова («День», «Москва» и «Москвич»).
